Чем хуже, тем лучше.
Сейчас я пишу кратко, ибо страшное проклятие лишило меня возможности нормально печатать.
Мы были в океанариуме. Это была приятная часть. Все трое (Маша, мама и я) надолго зависли уже при входе, так как в огромном аквариуме плавали офигенные огромные осетры, которые немедленно пробудили в нас нешуточный аппетит. А еще у них смешные рты.
Потом мы прошлись по остальным залам, посмотрели на злобных, тупых и голодных пираний, понаблюдали за упорным тюленем, который крутился винтом около какого-то пластмассового обруча, пытаясь поддеть его носом, словом, было весело и приятно. Ничто беды не предвещало. Но помимо всего прочего я встретилась взглядом с японским крабом-пауком, который пырился на всех, как на гавно, и явно запоминал лица, сурово шевеля лапкой.
На выходе из океанариума у меня резко начался жуткий отек левой руки, ладонь и пальцы онемели и распухли, от чего я стала делать пострадавшей конечностью такие же движения, как тот краб лапкой. Не иначе, как он меня проклял
Отек и сейчас еще не совсем прошел.
Мы отправились в очень, очень плохой ресторан. Сначала, опять же, все казалось вполне пристойно, но потом суши оказались мерзкими, салат - явственно галлюциногенным, коктейль - омерзительным, и плюс официанты были глухие и тупые. Впрочем, мы еще не жаловались, мирно ели, слушая Машино нытье насчет ее предполагаемой безвременной кончины в возрасте сорока пяти лет, и ждали папу. Папа время от времени яростно названивал маме, чтоб возмущенно вопросить что-нибудь типа "по-твоему, это улица Марата?!" Следует отметить, что mon cher papa хреново ориентируется в пространстве, когда он лишен четырехколесного средства передвижения.
Когда папа пришел, мы решили заказать еще что-нибудь. В итоге мне принесли странное мороженое в слишком маленькой вазочке, а вместо малинового чая нам приперли мятно-жасминовый. Что это вообще такое?
Да еще и какой-то ретивый официант время от времени метал в цель чайники и стаканы опасно близко к нашему столику.
Потом Маша слегка притухла из-за боли в животе (язва...), я окончательно озлилась на мерзкое заведение, папа и мама трещали про Индию и Непал, время от времени отвлекаясь на меня, чтоб мрачно сообщить, что я непременно завалю экзамены. Нельзя сказать, что все это улучшало настроение.
На пути к метро папа болтал какую-то ересь по-английски, я испытывала это неловкое чувство, что я когда-то была на этой улице, хотя в том районе я никогда не бываю, а что делали Маша и мама, я как-то не заметила.
Мама поехала дальше на метро, а мы вышли, отыскали папину машину и дальше поехали на ней. Вот и все.
Сейчас я сижу несколько расплющенная, массирую конечность и косею. Маша в соседней комнате лежит, как Тутанхамон.
Но, полагаю, праздник еще не окончен, так как тетя Женя и дядя Кирилл недавно звонили мне, чтоб проконсультироваться насчет подарка Маше. Значит, скоро они будут тут, осыпая бедную мою сестру тупыми поздравлениями и масляными улыбочками.
Где стол был яств, там гроб стоит. ©
Мы были в океанариуме. Это была приятная часть. Все трое (Маша, мама и я) надолго зависли уже при входе, так как в огромном аквариуме плавали офигенные огромные осетры, которые немедленно пробудили в нас нешуточный аппетит. А еще у них смешные рты.
Потом мы прошлись по остальным залам, посмотрели на злобных, тупых и голодных пираний, понаблюдали за упорным тюленем, который крутился винтом около какого-то пластмассового обруча, пытаясь поддеть его носом, словом, было весело и приятно. Ничто беды не предвещало. Но помимо всего прочего я встретилась взглядом с японским крабом-пауком, который пырился на всех, как на гавно, и явно запоминал лица, сурово шевеля лапкой.
На выходе из океанариума у меня резко начался жуткий отек левой руки, ладонь и пальцы онемели и распухли, от чего я стала делать пострадавшей конечностью такие же движения, как тот краб лапкой. Не иначе, как он меня проклял
Отек и сейчас еще не совсем прошел.
Мы отправились в очень, очень плохой ресторан. Сначала, опять же, все казалось вполне пристойно, но потом суши оказались мерзкими, салат - явственно галлюциногенным, коктейль - омерзительным, и плюс официанты были глухие и тупые. Впрочем, мы еще не жаловались, мирно ели, слушая Машино нытье насчет ее предполагаемой безвременной кончины в возрасте сорока пяти лет, и ждали папу. Папа время от времени яростно названивал маме, чтоб возмущенно вопросить что-нибудь типа "по-твоему, это улица Марата?!"
Следует отметить, что mon cher papa хреново ориентируется в пространстве, когда он лишен четырехколесного средства передвижения.Когда папа пришел, мы решили заказать еще что-нибудь. В итоге мне принесли странное мороженое в слишком маленькой вазочке, а вместо малинового чая нам приперли мятно-жасминовый. Что это вообще такое?
Да еще и какой-то ретивый официант время от времени метал в цель чайники и стаканы опасно близко к нашему столику.
Потом Маша слегка притухла из-за боли в животе (язва...), я окончательно озлилась на мерзкое заведение, папа и мама трещали про Индию и Непал, время от времени отвлекаясь на меня, чтоб мрачно сообщить, что я непременно завалю экзамены. Нельзя сказать, что все это улучшало настроение.
На пути к метро папа болтал какую-то ересь по-английски, я испытывала это неловкое чувство, что я когда-то была на этой улице, хотя в том районе я никогда не бываю, а что делали Маша и мама, я как-то не заметила.
Мама поехала дальше на метро, а мы вышли, отыскали папину машину и дальше поехали на ней. Вот и все.
Сейчас я сижу несколько расплющенная, массирую конечность и косею. Маша в соседней комнате лежит, как Тутанхамон.
Но, полагаю, праздник еще не окончен, так как тетя Женя и дядя Кирилл недавно звонили мне, чтоб проконсультироваться насчет подарка Маше. Значит, скоро они будут тут, осыпая бедную мою сестру тупыми поздравлениями и масляными улыбочками.
Где стол был яств, там гроб стоит. ©